Официальные версии всегда хороши. Они неизменно отпечатаны на лучшей, глянцевой бумаге золотым тиснением и аккуратно упакованы в кипельно белый, накрахмаленный конверт.
В них рослые усачи-гренадёры грозно чеканят шаг, смыкая штыки, не забывая при этом молодецки выкатывать удалую, украшенную орденами грудь, кавалерия рассыпалась лавой и заходит с фланга, а начищенные до умопомрачительного блеску мортиры дружно рявкают бездонными жерлами, швыряя в неприятеля пятипудовые ядра.
Бьют барабаны, гонцы на перебой приносят последние сводки, из которых следует, что враг разбит и бежит в полнейшем беспамятстве, звучит духоподъёмная музыка, дамы в вечерних туалетах делают книксен и томно обмирают, глядя на красавцев-гусар и над всем этим великолепием витает ни с чем не сравнимый запах победы — сложная смесь пороха, конской сбруи и свежевзорванной земли.
Версии не официальные — всегда неприглядны, порой настолько, что их даже боязно брать в руки, до того они залапаны чем-то липким, неприятным и осклизлым.
Там в разнобой, хаотично бегут куда-то люди, люди, не хотящие умирать, дико мечется лошадь с оторванной ногой, на батарее нету снарядов уже, никто ничего не знает без связи третьи сутки, изнасилованная женщина воет над мёртвым ребёнком и над всем этим адом царит смрад — тошнотворная смесь горелой человечины, скисшей крови, экскрементов и падали.
Золотопогонные генералы выложат нам одну версию реальности, тогда как человеческие обрубки и огрызки в рубищах, изложат версию совершенно иную и подчас — абсолютно противоположную.
Кому верить — решать вам.
У историков есть такой термин — работа с источниками. И чем больше источников задействовано в работе — тем ближе к условной истине вырисовывается картина того или иного события. Оптимально — учесть всё, или, как минимум, стремиться к этому.
Так что, дорогие мои диванные историки — не забывайте про это правило, работайте с источниками.